Наши почвенники, твердо отстаивающие семейные устои (в чем я их полностью, конечно, поддерживаю) иногда говорят о том, что большевики в том, что касается разрушения семьи, ничем не отличаются от западных ювенальщиков.

Что ж, давайте спокойно разберемся в том, какой была семья до революции, в чем состоит советский опыт построения семьи и т. д. Не будем уподобляться либералам, которые по любому поводу говорят «как известно…». Вчитаемся повнимательнее в документы, постараемся вжиться в то, что происходило тогда, и уже после этого перейдем к оценкам и принципам, на которых должно быть построено беспокоящее всех нас семейное будущее.

Да, советская власть и впрямь начала свою политику в отношении семьи с либерального семейного законодательства, которое по своей радикальности превосходило все, что предлагало западное семейное законодательство того времени.

Прежде всего, уже в декабре 1917 г. советская власть, провозгласив принцип отделения церкви от государства, присвоила себе единственное право регистрации рождений и браков. Единственной формой брака стал гражданский (то есть светский) брак вместо прежнего — религиозного, церковного (не путать с сегодняшним термином, когда под «гражданским браком» понимается сожительство, «фактический брак». В настоящее время понятия «гражданский брак» в законодательстве РФ, в том числе в Семейном кодексе, нет).

А между тем, брак в России много веков освещался церковью. И еще на рубеже XIX и XX веков брачность в России была почти всеобщей. Перепись населения 1897 г. показала, что к возрасту 50 лет в браке состояли практически все мужчины и женщины, и доля населения, никогда не состоявшего в браке, в возрастной группе 45-49 лет была существенно ниже, чем в странах Западной Европы.

Дореволюционная Россия почти не знала разводов, брачный союз заключался на всю жизнь и практически не мог быть расторгнут. Развод рассматривался церковью как тягчайший грех

и разрешался в исключительных случаях (при «безвестном отсутствии» или «лишении всех прав состояния» одного из супругов). И хотя в предреволюционное время взгляды на ценности супружества и отношение к разводу менялись, эти изменения затрагивали в основном элитарные слои населения, хотя и там официальные разводы были большой редкостью. В 1913 г. на 98,5 млн православных в России был расторгнут всего лишь 3791 брак.

Сегодня, когда в России (и не только в России) расторгается более 60 % зарегистрированных браков, такое положение даже трудно представить.

С другой стороны, хотя в XIX веке идеи женского равноправия не были широко популярны в России и воспринимались как чуждые русской традиции и культуре, они достаточно широко обсуждались в обществе, начиная со второй половины XIX века. В разных частях общества, в том числе и в женской среде, шли яростные споры о браке.

В ходе этих споров высказывались и самые радикальные идеи. Так, в прокламации П. Г. Заичневского «Молодая Россия» (1862 г.), наряду с требованием полного освобождения женщины и предоставления ей политического и гражданского равноправия с мужчиной, предлагалось уничтожение брака вообще «как явления в высшей степени безнравственного и немыслимого при полном равенстве полов» , а заодно и семьи, якобы мешающей развитию человека. «Катехизис революционера» С. Г. Нечаева также отрицал брак и семью.

Но в этот период и некоторые просвещенные женщины перестали признавать церковный брак, предполагавший часто насилие, неравенство, подчинение женщины мужчине. Хотя в женской среде даже такие обсуждения не ограничивались лишь отрицанием церковного брака, а сопровождались поиском новых отношений и духовных связей в семье.

Д. И. Писарев в статье «Реалисты» (1864 г.) писал о семье новых людей и месте в ней женщины: «Мне нравится наружность моей жены, но я бы никогда не решился сделаться ее мужем, если бы я не был вполне убежден в том, что она во всех отношениях способна быть для меня самым лучшим другом... мы ведем труд наш общими силами. Она понимает, чего я хочу, и я тоже понимаю, чего она хочет, потому что мы оба хотим одного и того же, хотим того, чего хотят и будут хотеть все честные люди на свете... Все силы ее ума и ее начитанности постоянно находятся в моем распоряжении, когда я нуждаюсь в ее содействии; все силы моего ума и моей начитанности постоянно подоспевают к ней на помощь, когда она чем-нибудь затрудняется... А тут еще присоединяется ощущение любви... тут еще дети, как новая живая связь между мною и ею... Одна и та же личность является для меня товарищем по работе, другом, женой, страдалицей, матерью и воспитательницей моих детей, — и вдруг выдумывают, что я не способен любить эту личность! И вдруг произносят тут слова: охлаждение, разочарование, супружеская ревность или супружеская неверность. Черт знает, что за чепуха!»

Борьба шла за предоставление женщинам равных с мужчинами прав на получение высшего образования, работу по избранной профессии, участие в общественной жизни. Со второй половины ХIХ века в России наметилось три течения в женском движении: феминистское, которое сосредоточилось именно на освобождении женщин, нигилистское, которое сосредоточилось на очень специфическом понимаемом освобождении личности и не зацикливалось, в отличие от феминисток, на собственно женской теме, и радикальное, для которого освобождение женщины было возможно только при освобождении народа. Наиболее популярен в России стал третий тип женского движения. А на Западе — первый тип, собственно феминистский. При этом специфика женского движения в России была в том, что оно не сосредоточивалось на узко понимаемой только женской тематике. Даже российский феминизм и тот не был, в отличие от западного, агрессивно мужененавистническим. Русские женщины, воспитанные на великой русской литературе (Тургенев, Чернышевский, Некрасов и др.), шли в народ, боролись за просвещение народа, за его освобождение. И считали, что женская доля изменится вместе с долей народной.

Если в эпоху декабристов русские женщины еще стояли на позиции тихого, так сказать, семейного протеста (который, конечно же, уже тогда был существенно политическим), то с конца 1860-х годов в России не было ни одной крупной революционной организации, в которой бы не принимали участие женщины. Среди 29 членов Исполнительного комитета «Народной воли» было 10 женщин. Поскольку деятельность этой организации строилась на принципе равенства, то женщины участвовали в террористических актах наравне с мужчинами.

С 1905 года — после Манифеста 17 октября 1905 года, по которому мужчины наделялись избирательными правами, — началась активная борьба женщин за предоставление и им избирательных прав. Возникает «пролетарское женское движение», которое стало ареной борьбы между либеральными феминистками и сторонницами социалистического, марксистского течения. 19 марта 1917 года российские женщины получили избирательные права (одни из первых в мире).

Ленин считал «женский вопрос» вторичным, по его мнению, он должен был разрешиться «сам собою» после социалистической революции. После выхода брошюры Н. К. Крупской (1901 г.) «Женщина-работница», где женский вопрос в России получил марксистское обоснование, в программу РСДРП было включено требование полного юридического и политического равенства мужчин и женщин.

Партия стремилась повысить политическое сознание женщин, вовлечь их в революционное движение, сделать союзником, понимая, что без массового участия женщин в революционной борьбе невозможно ни завоевание власти, ни строительство нового общества. Не случайно Маркс писал: «Каждый, кто сколько-нибудь знаком с историей, знает также, что великие общественные перевороты невозможны без женского фермента».

То есть параллельно с существованием патриархальной, освященной церковью семьи в России на протяжении более чем полувека создавалась в обществе база для введения законодательства, освобождающего закрепощенную и обществом, и семьей женщину.

Первые Декреты советской власти о браке и семье были разработаны с непосредственным участием В. И. Ленина и подписаны им. 18 декабря 1918 г. был издан Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О гражданском браке, о детях и о введении книг актов гражданского состояния», а 19 декабря 1917 г. Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О расторжении брака». Последним предусматривалась полная свобода развода по обоюдному согласию супругов или даже по заявлению (письменному или устному) одного из них.

Сегодня даже трудно себе представить, насколько резким был переход от доминировавшей в России патриархальной семьи к семье нового типа, создаваемой сообразно этому новому советскому законодательству. Такой резкий переход породил очень и очень многое. И сопротивление нововведениям. И революционные перегибы.

В первые послереволюционные годы отрицалась не только патриархальная семья как отжившая форма семьи и принципов семейных отношений, но и сам институт семьи как таковой. Согласно логике «революционного перегиба» любая семья является «ячейкой и опорой старого строя». Идеологи-перегибщики утверждали, что «в коммунистическом обществе вместе с окончательным исчезновением частной собственности и угнетения женщины исчезнут и проституция, и семья» (Н. Бухарин), что «место семьи как замкнутого мелкого предприятия должна занять законченная система общественного ухода и обслуживания» (Л. Троцкий).

Необходимо подчеркнуть, что глава советского государства В. И. Ленин не разделял теорию и практику свободной любви. Что он придавал большое значение обобществлению материальной стороны быта, созданию общественных столовых, яслей, детских садов, которые он называл «образчиками ростков коммунизма».Ленин справедливо утверждал, что именно такие меры являются простыми, будничными средствами,«которые на деле способны освободить женщину, на деле способны уменьшить и уничтожить ее неравенство с мужчиной по ее роли в общественном производстве и общественной жизни».

Осуждая перегибщиков того времени, мы одновременно должны понимать, насколько беспрецедентны были задачи по преодолению недостатков патриархальной семьи, действительно формировавших достаточно бесправную и внутренне закрепощенную женщину. Ведь и впрямь было необходимо избавляться от худших слагаемых наследства той эпохи и ускоренно превращать доминирующий в ту эпоху тип женщины в советскую женщину, являющуюся полноправным членом общества и не считающую себя профессионалкой по ведению домашнего хозяйства.

Уважая досоветский тип российской семьи, признаем, что в пределах этого типа семьи новых проблем решить было нельзя. Что женщины в досоветский период были существенно ущемлены в том, что касается доступа к образованию и получению квалификации. Что они не могли на равных с мужчинами участвовать в политической и даже культурной жизни.

Глубокоуважаемые русские почвенники! Я не меньше вас восхищаюсь дореволюционной русской семьей. Мне глубоко чужды либеральные издевательства над русской семьей равно как и восхищение революционными перегибами. Но давайте не будем жертвовать фактами в угоду идеологии. Тем более что факты вещь очень и очень упрямая. И игнорируя их полностью, можно оказаться в неловком, а то и в смешном положении. Согласно уже упомянутой мною переписи населения 1897 г. (которую ну уж никак нельзя назвать «большевистским наветом»!), 55  % женщин, занятых наемным трудом, работали прислугой, 25  % батрачили, 13  % работали на предприятиях, 4  % — в учреждениях просвещения и здравоохранения. Лишь 17  % женщин были грамотными. За одинаковый с мужчинами труд женщины получали в полтора-два раза меньше. Рабочий день на предприятиях длился 13-14 часов и более. Средняя продолжительность жизни женщин была 33 года.

И что нужно было делать большевикам? Оставлять все это без изменения? И при этом проводить форсированную индустриализацию? К сказанному выше можно добавить следующее. В дореволюционной семье жена не имела даже своего паспорта. Ее имя вписывалось в паспорт мужа. Главой и распорядителем судеб детей был муж. Закон предписывал жене повиноваться мужу как главе семейства...

Менять такое положение дел — причем в кратчайшие сроки — без перегибов, наверное, могут ангелы. Но не живые люди.

Вера Сорокина, "Суть Времени".

КонсультантПлюс: примечание.

Ввиду того, что технически невозможно полностью отобразить правописание источника публикации данного документа, буква "ять" в тексте заменена на букву "е", а буква "фита" заменена на букву "ф".

ВСЕРОССIЙСКIЙ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТЪ

СОВЕТЪ НАРОДНЫХЪ КОМИССАРОВЪ РСФСР

ДЕКРЕТЪ

О РАСТОРЖЕНIИ БРАКА

1. Бракъ расторгается вследствiе просьбы о томъ обоихъ супруговъ или хотя бы одного изъ нихъ.

2. Означенная просьба подается, согласно правиламъ о местной подсудности, въ местный судъ.

Примечанiе. Заявленiе о расторженiи брака по обоюдному соглашенiю можетъ быть подано и непосредственно въ отделъ записей браковъ, въ которомъ хранится запись о заключенiи даннаго брака, каковой отделъ заноситъ въ книгу запись о расторженiи брака и выдаетъ о томъ свидетельство.

3. Въ назначенный для разсмотренiя просьбы о расторженiи брака день, местный судья вызываетъ обоихъ супруговъ или ихъ поверенныхъ.

4. Если место жительства супруга, подлежащаго вызову, неизвестно, то подача просьбы о расторженiи брака допускается по последнему известному просителю месту жительства отсутствующаго супруга или по месту жительства просителя съ указанiемъ, однако, суду последняго известнаго ему места жительства ответчика.

5. Если место жительства супруга, подлежащаго вызову, неизвестно, то день заседанiя по делу назначается не ранее истеченiя двухъ месяцевъ со дня напечатанiя публикацiи о вызове въ местной правительственной газете, а повестка посылается по указанному просителемъ последнему известному месту жительства ответчика.

6. Убедившись въ томъ, что просьба о расторженiи брака исходитъ действительно отъ обоихъ супруговъ или одного изъ нихъ, судья единолично постановляетъ определенiе о расторженiи брака, въ чемъ и выдаетъ супругамъ свидетельство. Одновременно съ этимъ судья сообщаетъ копiю своего определенiя въ отделъ записей браковъ, где расторгнутый бракъ былъ совершенъ и где хранится относящаяся къ сему браку книга записей браковъ.

7. При расторженiи брака по взаимному согласiю, супруги обязаны въ поданномъ заявленiи указать, какiя фамилiи будутъ впредь носить бракоразводные супруги и ихъ дети. При расторженiи же брака по заявленiю одного изъ супруговъ и при отсутствiи между супругами по сему предмету соглашенiя, бракоразводные супруги сохраняютъ свою добрачную фамилiю, фамилiю же детей определяетъ судья, а въ случае спора сторонъ - местный судъ.

8. Въ случае соглашенiя о томъ супруговъ, судья, одновременно съ постановленiемъ о расторженiи брака, определяетъ, у кого изъ родителей остаются несовершеннолетнiя дети, прижитыя въ браке, и кто изъ супруговъ и въ какой мере долженъ вести издержки по содержанiю и воспитанiю детей, равно какъ и о томъ, обязанъ ли мужъ и въ какомъ размере доставлять пропитанiе и содержанiе бракоразведенной своей жене.

9. Если же соглашенiе достигнуто не будетъ, то участiе мужа въ доставленiи бракоразведенной жене своей пропитанiя и содержанiя, при неименiи или недостаточности у нея собственныхъ средствъ и при неспособности ея къ труду, а также вопросъ о томъ, у кого должны оставаться дети, решаются общеисковымъ порядкомъ въ местномъ суде, независимо отъ суммы иска. Судья, незамедлительно постановивъ единоличное определенiе о расторженiи брака, определяетъ временно, до решенiя спора, судьбу детей, а равно решаетъ вопросъ о временномъ содержанiи какъ детей, такъ и жены, если она въ томъ нуждается.

10. Дела о признанiи браковъ незаконными или недействительными подлежатъ впредь веденiю местнаго суда.

11. Действiе этого закона распространяется на всехъ гражданъ Россiйской Республики, вне зависимости отъ принадлежности ихъ къ тому или иному вероисповедному культу.

12. Все ныне производящiяся въ духовныхъ консисторiяхъ ведомства православнаго и пр. исповеданiй, въ правительствующемъ синоде и всякихъ учрежденiяхъ иныхъ христiанскихъ и иноверныхъ исповеданiй и у должностныхъ лицъ по управленiю духовныхъ делъ всякихъ исповеданiй дела о расторженiи браковъ, по коимъ не постановлено решенiй, или постановленныя решенiя еще не вступили въ законную силу, признаются, силою сего закона, уничтоженными и подлежащими, со всеми архивами, находящимися въ производстве вышеназванныхъ учрежденiй и лицъ бракоразводныхъ делъ, немедленной передаче для храненiя въ местные окружные суды. Сторонамъ же предоставляется право, не выжидая прекращенiя прежняго дела, заявить новую просьбу о расторженiи брака по настоящему декрету, причемъ относительно отсутствующихъ новая публикацiя

ВСЕРОССI ЙСКIЙ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТЪ

СОВЕТЪ НАРОДНЫХЪ КОМИССАРОВЪ РСФСР

О РАСТОРЖЕНI И БРАКА

1. Бракъ расторгается вследствi е просьбы о томъ обоихъ супруговъ или хотя бы одного изъ нихъ.

2. Означенная просьба подается, согласно правиламъ о местной подсудности, въ местный судъ.

Примечанi е. Заявленiе о расторженiи брака по обоюдному соглашенiю можетъ быть подано и непосредственно въ отделъ записей браковъ, въ которомъ хранится запись о заключенiи даннаго брака, каковой отделъ заноситъ въ книгу запись о расторженiи брака и выдаетъ о томъ свидетельство.

3. Въ назначенный для разсмотренi я просьбы о расторженiи брака день, местный судья вызываетъ обоихъ супруговъ или ихъ поверенныхъ.

4. Если место жительства супруга, подлежащаго вызову, неизвестно, то подача просьбы о расторженi и брака допускается по последнему известному просителю месту жительства отсутствующаго супруга или по месту жительства просителя съ указанiемъ, однако, суду последняго известнаго ему места жительства ответчика.

5. Если место жительства супруга, подлежащаго вызову, неизвестно, то день заседанi я по делу назначается не ранее истеченiя двухъ месяцевъ со дня напечатанiя публикацiи о вызове въ местной правительственной газете, а повестка посылается по указанному просителемъ последнему известному месту жительства ответчика.

6. Убедившись въ томъ, что просьба о расторженi и брака исходитъ действительно отъ обоихъ супруговъ или одного изъ нихъ, судья единолично постановляетъ определенiе о расторженiи брака, въ чемъ и выдаетъ супругамъ свидетельство. Одновременно съ этимъ судья сообщаетъ копi ю своего определенiя въ отделъ записей браковъ, где расторгнутый бракъ былъ совершенъ и где хранится относящаяся къ сему браку книга записей браковъ.

7. При расторженiи брака по взаимному согласiю, супруги обязаны въ поданномъ заявленiи указать, какiя фамилiи будутъ впредь носить бракоразводные супруги и ихъ дети. При расторженi и же брака по заявленiю одного изъ супруговъ и при отсутствiи между супругами по сему предмету соглашенiя, бракоразводные супруги сохраняютъ свою добрачную фамилiю, фамилiю же детей определяетъ судья, а въ случае спора сторонъ - местный судъ.

8. Въ случае соглашенiя о томъ супруговъ, судья, одновременно съ постановленiемъ о расторженiи брака, определяетъ, у кого изъ родителей остаются несовершеннолетнiя дети, прижитыя въ браке, и кто изъ супруговъ и въ какой мере долженъ вести издержки по содержанiю и воспитанiю детей, равно какъ и о томъ, обязанъ ли мужъ и въ какомъ размере доставлять пропитанiе и содержанiе бракоразведенной своей жене.

9. Если же соглашенiе достигнуто не будетъ, то участiе мужа въ доставленiи бракоразведенной жене своей пропитанiя и содержанiя, при неименiи или недостаточности у нея собственныхъ средствъ и при неспособности ея къ труду, а также вопросъ о томъ, у кого должны оставаться дети, решаются общеисковымъ порядкомъ въ местномъ суде, независимо отъ суммы иска. Судья, незамедлительно постановивъ единоличное определенiе о расторженiи брака, определяетъ временно, до решенiя спора, судьбу детей, а равно решаетъ вопросъ о временномъ содержанiи какъ детей, такъ и жены, если она въ томъ нуждается.

10. Дела о признанiи браковъ незаконными или недействительными подлежатъ впредь веденiю местнаго суда.

11. Действi е этого закона распространяется на всехъ гражданъ Россiйской Республики, вне зависимости отъ принадлежности ихъ къ тому или иному вероисповедному культу.

12. Все ныне производящiяся въ духовныхъ консисторiяхъ ведомства православнаго и пр. исповеданiй, въ правительствующемъ синоде и всякихъ учрежденiяхъ иныхъ христiанскихъ и иноверныхъ исповеданiй и у должностныхъ лицъ по управленiю духовныхъ делъ всякихъ исповеданiй дела о расторженiи браковъ, по коимъ не постановлено решенiй, или постановленныя решенiя еще не вступили въ законную силу, признаются, силою сего закона, уничтоженными и подлежащими, со всеми архивами , находящимися въ производстве вышеназванныхъ учрежденiй и лицъ бракоразводныхъ делъ, немедленной передаче для храненiя въ местные окружные суды. Сторонамъ же предоставляется право, не выжидая прекращенi я прежняго дела, заявить новую просьбу о расторженiи брака по настоящему декрету, причемъ относительно отсутствующихъ новая публикацiя (п. 4 и 5) не обязательна, если таковая была уже произведена въ прежнемъ порядке.

Председатель Ц.И.К.

Сов. Р. С. и Кр. Депут.

Я.СВЕРДЛОВЪ

Председатель С.Н.К.

В.УЛЬЯНОВЪ (ЛЕНИНЪ)

Упр. Д. С.Н.К.

БОНЧЪ - БРУЕВИЧЪ

Секретарь

Н.ГОРБУНОВЪ

Статья № 152.

Декрет о расторжении брака.

1. Брак расторгается вследствие просьбы о том обоих супругов или, хотя бы, одного из них.

2. Означенная просьба подается, согласно правилам о местной подсудности, в местный суд.

Примечание . Заявление о расторжении брака по обоюдному соглашению может быть подано и непосредственно в отдел записей браков, в котором хранится запись о заключении данного брака, каковой отдел заносит в книгу запись о расторжении брака и выдает о том свидетельство.

3. В назначенный для рассмотрения просьбы о расторжении брака день, местный судья вызывает обоих супругов или их поверенных.

4. Если место жительства супруга, подлежащего вызову, неизвестно, то подача просьбы о расторжении брака допускается по последнему известному просителю месту жительства отсутствующего супруга или по месту жительства просителя с указанием однако суду последнего известного ему месту жительства ответчика.

5. Если место жительства супруга, подлежащего вызову, неизвестно, то день заседания по делу назначается не ранее истечения двух месяцев со дня напечатания публикации о вызове в местной правительственной газете, а повестка посылается по указанному просителем последнему известному местожительства ответчика.

6. Убедившись в том, что просьба о расторжении брака исходит действительно от обоих супругов или одного из них, судья единолично постановляет определение о расторжении брака, в чем и выдает супругам свидетельство. Одновременно с этим судья сообщает копию своего определения в отдел записей браков, где расторгнутый брак был совершен и где хранится относящаяся к сему браку книга записей браков.

7. При расторжения брака по взаимному согласию, супруги обязаны в поданном заявлении указать, какие фамилии будут впредь носить бракоразводные супруги и их дети. При расторжении же брака по заявлению одного из супругов и при отсутствии между супругами по сему предмету соглашения, бракоразводные супруги сохраняют свою добрачную фамилию, фамилию же детей определяет судья, а в случае спора сторон - местный суд.

8. В случае соглашения о том супругов, судья, одновременно е постановлением о расторжении брака, определяет, у кого из родителей остаются несовершеннолетние дети, прижитые в браке, и кто из супругов и в какой мере должен нести издержки по содержанию и воспитанию детей, равно так и о том, обязан ли муж и в каком размере доставлять пропитание и содержание бракоразведенной своей жене.

9. Если же соглашение достигнуто не будет, то участие мужа в доставлении бракоразведенной жене своей пропитания и содержания, при неимении или недостаточности у нее собственных средств и при неспособности ее к труду, а также вопрос о том, у кого должны оставаться дети, решаются общеисковым порядком в местном суде, независимо от суммы иска. Судья, незамедлительно постановив единоличное определение о расторжении брака, определяет временно, до решения спора, судьбу детей, а равно решает вопрос о временном содержании как детей, так и жены, если она в том нуждается.

10. Дела о признании браков незаконными или недействительными подлежат впредь ведению местного суда.

11. Действие этого закона распространяется на всех граждан Российской Республики, вне зависимости от принадлежности их к тому или иному вероисповедному культу.

12. Все ныне производящиеся в духовных консисториях ведомства православного и пр. исповеданий, в правительствующем синоде и всяких учреждениях иных христианских и иноверных исповеданий и у должностных лиц по управлению духовных дел всяких исповеданий дела о расторжении браков, по коим не постановлено решений, или постановленные решения еще не вступили в законную силу, признаются, силою сего закона, уничтоженными и подлежащими, со всеми архивами, находящимися в производстве вышеназванных учреждений и лиц бракоразводных дел, немедленной передаче для хранения в местные окружные суды. Сторонам же предоставляется право, не выжидая прекращения прежнего дела, заявить новую просьбу о расторжении брака по настоящему декрету, причем относительно отсутствующих новая публикация (п. 4 и 5) не обязательна, если таковая была уже произведена в прежнем порядке.

Сто лет назад, в начале января 1918 года (а по старому стилю 19 декабря) в печати появился принятый Советским правительством "Декрет о расторжении брака". "Нельзя быть демократом и социалистом, - решительно писал Ленин, - не требуя сейчас же полной свободы развода, ибо отсутствие этой свободы есть сверхпритеснение угнетённого пола, женщины". Первая статья декрета гласила: "Брак расторгается вследствие просьбы о том обоих супругов или, хотя бы, одного из них". Для того времени такое решение было революционным, хотя и вполне укладывавшимся в рамки демократической (а не социалистической) революции. Но "фокус" заключался как раз в том, что у либералов и русской буржуазии "не хватило пороха" на самые очевидные и назревшие буржуазно-демократические преобразования. И проводить их пришлось красным, социалистам, то есть большевикам и левым эсерам, составлявшим тогда Советское правительство.
А какое отношение к супружеской верности и "расторжению брака" существовало в дореволюционной России, до 1917 года? Мы знаем об этом по "Грозе" Островского (которая пока как будто не исключена из школьного курса, хотя и делались попытки сделать "Кабаниху" и Тита Титыча главным положительным персонажем произведения) и по "Анне Карениной" Толстого. А в крестьянской толще с отношением к "жёнам-изменщицам" всё обстояло ещё проще. Это отражено на заглавной картине поста "Вывод", написанной в 1905 году. Максим Горький в 1895 году описывал сей благочестивый ритуал, свидетелем которого он сам стал, так:
"По деревенской улице, среди белых мазанок, с диким воем двигается странная процессия. Идёт толпа народа, идёт густо, медленно и шумно, - движется, как большая волна, а впереди её шагает шероховатая лошадёнка, понуро опустившая голову... К передку телеги привязана верёвкой за руки маленькая, совершенно нагая женщина, почти девочка. Она идёт как-то странно - боком, ноги её дрожат, подгибаются, её голова, в растрёпанных тёмно-русых волосах, поднята кверху и немного откинута назад, глаза широко открыты, смотрят вдаль тупым взглядом, в котором нет ничего человеческого. Всё тело её в синих и багровых пятнах, круглых и продолговатых, левая упругая, девическая грудь рассечена, и из неё сочится кровь. Она образовала красную полосу на животе и ниже по левой ноге до колена, а на голени её скрывает коричневая короста пыли. Кажется, что с тела этой женщины содрана узкая и длинная лента кожи. И, должно быть, по животу женщины долго били поленом, а может, топтали его ногами в сапогах - живот чудовищно вспух и страшно посинел. Ноги женщины, стройные и маленькие, еле ступают по серой пыли, весь корпус изгибается, и нельзя понять, почему женщина ещё держится на этих ногах, сплошь, как и всё её тело, покрытых синяками, почему она не падает на землю и, вися на руках, не волочится за телегой по тёплой земле… А на телеге стоит высокий мужик, в белой рубахе, в чёрной смушковой шапке, из-под которой, перерезывая ему лоб, свесилась прядь ярко-рыжих волос; в одной руке он держит вожжи, в другой - кнут и методически хлещет им раз по спине лошади и раз по телу маленькой женщины, и без того уже добитой до утраты человеческого образа."
Горький пояснял: "Так наказывают мужья жён за измену; это бытовая картина, обычай, и это я видел в 1891 году, 15 июля, в деревне Кандыбовке, Херсонской губернии, Николаевского уезда. Я знал, что за измену у нас, в Заволжье, женщин обнажают, мажут дёгтем, осыпают куриными перьями и так водят по улице. Знал, что иногда затейливые мужья или свёкры в летнее время мажут «изменниц» патокой и привязывают к дереву на съедение насекомым. Слышал, что изредка изменниц, связанных, сажают на муравьиные кучи."
Ну, а в "верхах" общества для развода требовалось согласие церкви, поскольку браки заключала только церковь. Добиться законного развода через духовную консисторию было невероятно сложно.
Уже Февраль 1917 года попытался облегчить эту процедуру. На сатирических рисунках тех дней церковный брак изображали в виде тяжких цепей, намертво сковавших несчастных супругов. Разумеется, упрощение развода встречало резкое противодействие со стороны православной церкви. На одной из карикатур назначенный революцией новый обер-прокурор Святейшего синода сердито грозился церковникам: "Ваши преосвященства! Ещё два слова против развода и я заставлю вас развести даже Троицкий мост!.."

Фирс Журавлёв (1836-1901). Перед венцом. 1874. Такие картины с конца 1917 года стали невозможными

Однако только у красных хватило решимости, чтобы разрубить гордиев узел прежних брачных отношений. Взамен церковного вводился гражданский брак, и его расторжение было стократно облегчено. Оппозиционная "Петроградская газета" в 1918 году сообщала о последствиях этого декрета: "Вероятно, немногие из петроградцев знают, что старая волокита бракоразводного дела отошла "в историю"... С непривычки к новой судебной процедуре тяжущиеся буквально каменеют от изумления, когда слышат приговор о разводе.
- Уже?! - с непередаваемым разочарованием раздаются не раз восклицания мужей и жен, сразу освобождаемых от ставших им в тягость цепей Гименея".
Другая петроградская газета "Эра" в июле 1918 года передавала разговоры в коридорах народного суда. Вот суд моментально развел какую-то молодую женщину, и даже присудил ей деньги на ребёнка. "Лицо женщины сияет от удовольствия.
- Как любезно. Я даже не просила денег! - весело говорит она...
- Ишь, как скоро! Раз-два, и разведены!..
- Легче, чем в трамвай влезть!
- Здесь, брат, в одну минуту разженят!
- Долго ли умеючи.
- А раньше, по-вашему, лучше, что ли, было? - горячо вступается какая-то женщина в белой косынке, с немолодым болезненно-бледным лицом. - Прежде лет семь надо было по консисториям шляться да сколько денег изводить. А нынче...".
Как ни странно (а может быть, совсем не странно), но сами редакторы либеральной газеты вовсе не одобряли новых порядков в области брака. Вообще, либеральная печать в 1918 году была буквально заполнена насмешками над брачным декретом большевиков. Так, газета "Чёртова перечница" летом 1918 года печатала пародию на обычное адвокатское объявление: "По бракоразводным делам нечего ходить по адвокатам. Ступайте в колбасную и разводитесь". Другая шутка из печати того времени: "Запрещено вступать в гражданский брак более 17 раз в день"...
А либеральный журнал "Новый Сатирикон" излагал хитроумный "способ" избавиться от надоевшей кухарки. Просто уволить негодную прислугу стало после революции почти невозможно - её права надёжно защищала новая власть. Зато можно было вступить с кухаркой в законный брак, а потом мгновенно развестись и сразу выставить её вон - ведь разойтись с женой теперь ничего не стоило...
Кое-где в деревнях пытались новому светскому разводу придать черты... старого "вывода". Как сообщала газета "Всё!" в августе 1918 года, в одном селе под Царицыном крестьяне потребовали от священника закрепить светский развод в церкви. Священник отказался: "Обряда развода нет". Тогда крестьяне придумали по-своему: "Виноватую жену одели в рогожи, в руки дали старый веник, голову украсили крапивой, на груди и на спине повесили большие плакаты с надписями: "я разведённая жена", и под руку с торжествующим мужем, под звон тазов и сковород, с свистом и гиканьем провели через все село в дом её родителей". (Это отношение к женщинам, конечно, долгое время ещё сохранялось подспудно, и в 1941 году выплеснулось, хотя и по другому поводу, в известных погромах во Львове. Кто хочет представить себе, как выглядел дореволюционный "вывод", может посмотреть на фотографии избиения весёлой толпой обнажённых "большевичек" и "евреек" летом 1941-го года в занятом нацистами и украинскими националистами Львове).
В 20-е годы в советском обществе широко распространились временные, недолгие браки. Журнал "Долой богов" в 1923 году писал: "За последнее время у нас царит эпидемия "разводов". Чем она объясняется? Прежде всего тем, что теперь незачем тайком изменять нелюбимой жене или ненавистному мужу. Можно развестись открыто... Затем, теперь меньше стало охотниц беспрекословно выносить побои своего пьяного мужа"... Лев Троцкий объяснял происходящее так: "Уже одно введение института гражданского брака не могло не нанести жестокий удар старой, освященной, показной семье. Чем меньше в старом браке было личной связи, тем в большей мере роль скрепы играла внешняя, бытовая, в частности обрядовая, церковная сторона. Удар по этой последней оказался тем самым ударом по семье... Вот почему семья шатается, распадается, разваливается, возникает и снова рушится... История рубит старый лес - щепки летят".

Вот какое отношение к расторжению брака установилось в обществе спустя 10 лет после революции. Об этом свидетельствует рекламка в виде карикатуры из детского журнала "Мурзилка":

Сравним это с тем отношением к женщине и "нарушению супружеской верности", которое видно из заглавной картинки поста, и отметим огромный, просто фантастический прогресс по части освобождения общества, который прошла советская страна за десятилетие Революции...