НАТАН Джордж Джин Натан (1882–1958) – американский театральный критик и издатель.* * * Настоящего комика можно узнать по следующему признаку: хочется ли вам смеяться над ним еще до того, как он открыл рот. Ни один человек не способен ясно мыслить, когда у него сжаты

А я с последним орденским отрядом

Приехал в Палестину. Но какое ж,

Какое отношение имеет

Все это к брату Рэхи?

Ваш отец...

Храмовник

Что? Мой отец? Его вы также знали?

Он был мой друг.

Храмовник

Ваш друг? Натан, возможно ль!..

И звался Вольф фон Фильнек; звался только,

Но сам он не был немцем.

Храмовник

Как? И это

Известно вам?

Женат лишь был на немке

И ездил с нею вместе не надолго

В Германию...

Храмовник

Довольно! Я прошу вас!

А брат-то? Брат ее? Натан! Брат Рэхи?

Да это - вы!

Храмовник

Я - брат ее?

Мой брат?

Он - брат ее!

Сестра его!

Рэха (хочет броситься к нему)

Ах, брат мой!

Храмовник (отступая)

Я - брат ее!

Рэха (останавливается

и обращается к Натану)

О нет! Нет, быть не может!

Уж сердце подсказало бы ему!

А мы теперь - обманщики! О боже!

Саладин (Храмовнику)

Обманщики? Ты думаешь? Ты можешь,

Ты смеешь это думать? Сам обманщик!

Все - краденое, все! И от такой

Сестры ты хочешь отказаться? Прочь!

Храмовник (смиренно подходя

Зачем, султан, простое изумленье

Так дурно объяснять! Заставь Ассада

Переживать, что я переживаю,

Наверно, и его ты не узнал бы!

(Подходит к Натану.)

Вы много у меня, Натан, берете,

Но и даете много! Нет, вы больше

Даете мне, о, бесконечно больше!

(Обнимает Рэху.)

Сестра! Сестра моя родная!

Фон Фильнек!

Храмовник

Бланда? Бланда? А не Рэха?

Не ваша Рэха? Боже! Вы хотите

Отречься от нее? Вернуть хотите

Ей имя христианское!.. И это

Из-за меня! Натан! Натан! За что же

Расплачиваться нужно ей? За что?

За что!.. О дети! Дети вы мои!..

Брат дочери моей, надеюсь, также

Мое дитя? Не согласится разве?

Пока Натан их обнимает, Саладин в тревожном изумлении

подходит к Зитте.

Что, Зитта?

Ах, я тронута...

Почти дрожу при мысли, не пришлось бы

Растрогаться сильней! Насколько можешь,

Будь к этому готова.

Что такое?

Натан! Одну минуту! На два слова!

Натан подходит к нему, а Зитта с выражением участия

к Рэхе и Храмовнику; Натан и Саладин говорят

Послушай-ка! Послушай-ка, Натан!

Сейчас упомянул ты, между прочим...

О том, что вот его отец

Не из Германии, не немец родом.

Так кто ж он был тогда? И где родился?

Скрывал он это даже от меня;

Ни разу не обмолвился ни словом.

Но все-таки не франк? Не европеец?

О, этого и не скрывал он вовсе!

Одно могу сказать тебе, что он

Всем языкам предпочитал персидский.

Персидский, да? Ты говоришь: персидский?

Чего же мне еще! Конечно, он!

Мой брат! Наверно!

Наверно, мой Ассад!

Ты догадался:

Так вот и подтверждение тебе!

(Подает ему служебник.)

Саладин (жадно раскрывая

Его рука! Да, да! Рука Ассада!

Им ничего об этом не известно!

Ты сам реши: должны ль они узнать.

Саладин (перелистывая книгу)

Мне от детей Ассада отказаться?

Племянников моих - моих детей

Мне не признать? Их у тебя оставить?

(Снова громко.)

Они! Они! Ты слышишь, Зитта? Оба

И тот и эта - оба... дети брата!

(Устремляется к ним в объятия.)

Зитта (следуя за ним)

О боже мой! И как могло иначе

Иначе бы случиться!

Саладин (Храмовнику)

Ну, упрямец!

Теперь уж полюбить меня ты должен!

Ну вот, в отцы тебе я набивался

И вправду стал им, хочешь иль не хочешь!

Саладин (снова Храмовнику)

Мой сын! Ассад мой! Сын Ассада!

Храмовник

Так, значит, кровь во мне течет твоя!

Так, значит, сны, которые когда-то

Баюкали меня, - не только сны!

(Бросается к его ногам.)

Саладин (поднимая его)

Каков разбойник, а? Уж кое-что

Про это знал - и чуть было не сделал

Меня своим убийцею! Постой же!

ПРИМЕЧАНИЯ

Драматическая поэма в стихах "Натан Мудрый" была издана в мае 1779 г. В наброске предисловия к ней Лессинг писал: "Я не знаю пока еще такого города в Германии, где эта пьеса уже теперь могла бы быть поставлена на сцене". Лишь после осуществленной Шиллером и Гете постановки "Натана Мудрого" в Веймарской театре 28 ноября 1801 г. трагедия утвердилась в репертуаре немецкого театра. Гете писал в связи с постановкой драмы в Веймаре "Пусть же известный рассказ, счастливо представленный напоминает немецкой публике на вечные времена, что ее призывают в театр не для того только, чтобы смотреть, но также чтобы слушать и воспринимать. Пусть вместе с тем высказанное в ней чувство терпимости и сожаления навсегда останется народам священным и дорогим",

"Натан Мудрый" - первое из произведений классической немецкой драматургии, поставленное в Берлине после победы над фашизмом.

Действие драмы приурочено приблизительно к 1192 г., оно происходит вскоре после неудачи третьего крестового похода, заставившей крестоносцев заключить перемирие с султаном Саладином; по этому перемирию Иерусалим оставался в руках арабов, христианам же было позволено посещать город, не платя дани. Как видно из трагедии, к моменту начала действия срок этого перемирия недавно кончился. Суровую оценку крестовых походов Лессинг дал в статье VII "Гамбургской драматургии": "Ведь эти самые крестовые походы, затеянные интриганской политикой папства, на деле были рядом самых бесчеловечных гонений, в которых когда-либо был повинен религиозный фанатизм".

Король Филипп - Филипп II Август, французский король, участник третьего крестового похода. В 1192 г. он уже вернулся во Францию: Лессинг сознательно допускает здесь анахронизм, соединяя исторические события разных лет.

Марониты - христианская секта.

Во время крестовых походов в конце XII в. крестоносцы терпят поражение в своём третьем походе и вынуждены заключить перемирие с арабским султаном Саладином, правящим Иерусалимом. В город доставили двадцать пленных рыцарей, и все, за исключением одного, казнены по приказу Саладина. Оставшийся в живых молодой рыцарь-храмовник свободно гуляет по городу в белом плаще. Во время пожара, случившегося в доме богатого еврея Натана, юноша с риском для собственной жизни спасает его дочь Рэху.

Натан возвращается из делового путешествия и привозит из Вавилона на двадцати верблюдах богатый груз. Единоверцы чтят его, «словно князя», и прозвали «Натаном-мудрецом», не «Натаном-богачом», как замечают многие. Натана встречает подруга его дочери, христианка Дайя, которая давно живёт в доме. Она рассказывает хозяину о случившемся, и он сразу же хочет видеть благородного юношу-спасителя, чтобы щедро вознаградить его. Дайя объясняет, что храмовник не желает общаться с ним и на сделанное ею приглашение посетить их дом отвечает горькими насмешками.

Скромная Рэха считает, что бог «сотворил чудо» и послал ей во спасение «настоящего ангела» с белыми крыльями. Натан поучает дочь, что набожно мечтать гораздо легче, нежели поступать по совести и долгу, преданность богу следует выражать делами. Их общая задача - найти храмовника и помочь христианину, одинокому, без друзей и денег в чужом городе. Натан считает чудом, что дочь осталась жива благодаря человеку, который сам спасся «немалым чудом». Никогда прежде Саладин не проявлял пощады к пленным рыцарям. Ходят слухи, что в этом храмовнике султан находит большое сходство с любимым братом, умершим двадцать лет тому назад. За время отсутствия Натана его друг и партнёр по шахматам дервиш Аль-Гафи становится казначеем султана. Это очень удивляет Натана, знающего своего друга как «дервиша сердцем». Аль-Гафи сообщает Натану, что казна Саладина оскудела, перемирие из-за крестоносцев подходит к концу, и султану нужно много денег для войны. Если Натан «откроет свой сундук» для Саладина, то этим он поможет выполнить служебный долг Аль-Гафи. Натан готов дать деньги Аль-Гафи как своему другу, но отнюдь не как казначею султана. Аль-Гафи признает, что Натан добр так же, как и умён, он хочет уступить Натану свою должность казначея, чтобы снова стать свободным дервишем.

К гуляющему вблизи султанского дворца храмовнику подходит послушник из монастыря, посланный патриархом, который хочет выведать причину милости Саладина. Храмовник не знает ничего, кроме слухов, и послушник передаёт ему мнение патриарха: всевышний, должно быть, сохранил храмовника для «великих дел». Храмовник с иронией замечает, что спасение из огня еврейки, безусловно, одно из таких дел. Однако у патриарха имеется важное поручение для него - передать в лагерь противника султана - крестоносцам военные расчёты Саладина. Юноша отказывается, ведь он обязан жизнью Саладину, а его долг храмовника ордена - сражаться, а не служить «в лазутчиках». Послушник одобряет решение храмовника не становиться «неблагодарным негодяем».

Саладин играет в шахматы с сестрой Зиттой. Оба понимают, что война, которой они не хотят, неизбежна. Зитта возмущается христианами, которые превозносят свою христианскую гордость вместо того, чтобы почитать и следовать общим человеческим добродетелям. Саладин защищает христиан, он полагает, что все зло - в ордене храмовников, то есть в организации, а не в вере. В интересах рыцарства они превратили себя в «тупых монахов» и в слепом расчёте на удачу срывают перемирие.

Приходит Аль-Гафи, и Саладин напоминает ему о деньгах. Он предлагает казначею обратиться к другу Натану, о котором слышал, что тот мудр и богат. Но Аль-Гафи лукавит и уверяет, что Натан никого и ни разу деньгами не ссудил, а подаёт, как и сам Саладин, только нищим, будь то еврей, христианин или мусульманин. В денежных делах Натан ведёт себя как «обыкновенный жид». Позже Аль-Гафи объясняет Натану свою ложь сочувствием другу, нежеланием видеть его казначеем у султана, который «снимет с него последнюю рубашку».

Даия уговаривает Натана самому обратиться к храмовнику, который первым «не пойдёт к еврею». Натан так и поступает и наталкивается на презрительное нежелание говорить «с жидом», даже с богатым. Но настойчивость и искреннее желание Натана выразить благодарность за дочь действуют на храмовника, и он вступает в разговор. Слова Натана о том, что еврей и христианин должны прежде всего проявить себя как люди и только потом - как представители своей веры, находят отклик в его сердце. Храмовник хочет стать другом Натана и познакомиться с Рэхой. Натан приглашает его в свой дом и узнает имя юноши - оно немецкого происхождения. Натан вспоминает, что в здешних краях побывали многие представители этого рода и кости многих из них гниют здесь в земле. Храмовник подтверждает это, и они расстаются. Натан думает о необыкновенном сходстве юноши с его давним умершим другом, это наводит его на некоторые подозрения.

Натана вызывают к Саладину, а храмовник, не зная об этом, приходит в дом к нему. Рэха хочет броситься к ногам своего спасителя, но храмовник удерживает ее и любуется прекрасной девушкой. Почти сразу же он, в смущении, убегает за Натаном. Рэха признается Дайе, что по неизвестной ей причине «находит своё спокойствие» в «беспокойстве» рыцаря, которое бросилось ей в глаза. Сердце девушки «стало биться ровно».

К удивлению Натана, ожидавшего от султана вопроса о деньгах, тот нетерпеливо требует от мудрого еврея прямого и откровенного ответа на совсем иной вопрос - какая вера лучше. Один из них - еврей, другой - мусульманин, храмовник - христианин. Саладин утверждает, что лишь одна вера может быть истинной. В ответ Натан рассказывает сказку о трёх кольцах. Один отец, у которого по наследству было кольцо, обладавшее чудесной силой, имел трёх сыновей, которых одинаково любил. Он заказал ещё два кольца, совершенно подобных первому, и перед смертью подарил каждому сыну по кольцу. Потом никто из них не смог доказать, что именно его кольцо - чудесное и делает обладателя им главой рода. Так же кaк невозможно было узнать, у кого настоящее кольцо, так же нельзя отдавать предпочтение одной вере перед другой.

Саладин признает правоту Натана, восхищается его мудростью и просит стать другом. Он не говорит о своих денежных затруднениях. Натан сам предлагает ему свою помощь.

Храмовник подстерегает Натана, возвращающегося от Саладина в хорошем настроении, и просит у него руки Рэхи. Во время пожара он не рассмотрел девушку, а теперь влюбился с первого взгляда. Юноша не сомневается в согласии отца Рэхи. Но Натану нужно разобраться в родословной храмовника, он не даёт ему ответа, чем, сам того не желая, обижает юношу. От Дайи храмовник узнает, что Рэха - приёмная дочь Натана, она христианка. Храмовник разыскивает патриарха и, не называя имён, спрашивает, имеет ли право еврей воспитывать христианку в еврейской вере. Патриарх сурово осуждает «жида» - он должен быть сожжён. Патриарх не верит, что вопрос храмовника носит отвлечённый характер, и велит послушнику найти реального «преступника».

Храмовник доверчиво приходит к Саладину и рассказывает обо всем. Он уже сожалеет о своём поступке и боится за Натана. Саладин успокаивает горячего характером юношу и приглашает жить у него во дворце - как христианин или кaк мусульманин, все равно. Храмовник с радостью принимает приглашение.

Натан узнает от послушника, что именно тот восемнадцать лет назад передал ему девочку-младенца, оставшуюся без родителей. Ее отец был другом Натана, не раз спасал его от меча Незадолго до этого в тех местах, где жил Натан, христиане перебили всех евреев, при этом Натан лишился жены и сыновей. Послушник даёт Натану молитвенник, в котором рукой владельца - отца девочки записана родословная ребёнка и всех родных.

Теперь Натану известно и происхождение храмовника, который раскаивается перед ним в своём невольном доносе патриарху. Натан, под покровительством Саладина, не боится патриарха. Храмовник снова просит у Натана руки Рэхи, но никак не может получить ответ.

Во дворце султана Рэха, узнав, что она приёмная дочь Натана, на коленях умоляет Саладина не разлучать ее с отцом. У Саладина нет этого и в мыслях, он шутливо предлагает ей себя как «третьего отца». В это время приходят Натан и храмовник.

Натан объявляет, что храмовник - брат Рэхи; их отец, друг Натана, не был немцем, но был женат на немке и некоторое время жил в Германии. Отец Рэхи и храмовника не был европейцем и всем языкам предпочитал персидский. Тут Саладин догадывается, что речь идёт о его любимом брате. Это подтверждает запись на молитвеннике, сделанная его рукой. Саладин и Зитта с восторгом принимают в объятия своих племянников, а растроганный Натан надеется, что храмовник, как брат его приёмной дочери, не. откажется стать его сыном.

Пересказала